Пьеса.
Действующие лица: Егор — Егор Федотович Куликов, молодой мастер,
19 лет; Кузьмич — Спиридон Кузьмич Бадыгин, старый мастер, 72 года; Владычица — Владычица Медногорья, она же Девка-Малахитка, на вид 20 – 25 лет; Барин — Ферапонт Артамонович Шлындовский, владелец Гумешек, 42 года; Приказчик — Харитон Епифанович Волокитин, слуга, 57 лет; Надзиратель — Кондратий Мартынович Глыздунов, слуга, 46 лет; Немец — Людвиг Карлович Шпендельмахер, заграничный инженер-механик, 38 лет; Стальной шахтер — Шлихтшиф Бергдрюкер, человекоподобный механизм; Яша — ящер, ручной велоцираптор Владычицы Медногорья; Зина — Зинаида Прохоровна Торопынина, невеста Егора, 20 лет; Рассказчик — дед Погуглико, 55 лет.
Декорации на сцене поделены
на три части: справа — интерьер избы молодого мастера Егора: стол, верстак, инструменты и различная крестьянская утварь; слева — спереди предместье Медной горы и вход в нее, а сзади к центру — подземные палаты Владычицы Медногорья (там разложены фигурки ящериц и змей); в самом центре
на заднем плане — горный, лесной уральский пейзаж.
События происходят примерно
в конце 1880-х годов.
На середину сцены выходит Рассказчик и оглядывает сидящих
в зале зрителей.
Рассказчик (благодушно). Ого-й, сколь вас здесь понаехало-то! Милости прошу, родимыя, подсажи-вайтесь, местов тута порядошно, на всех достанется... (После паузы.) И дак чего не рассказать-то, коли желаете стародавних сказов послухать? Наш-то сказ уральский дюже полезно слухать любому и кажному, потому как вразумливо и доходчиво речь тамо ведется. Тако вот, значится, поведаю я вам счас таку притчу: про Владычицу Медногорья да про Барина малохольного, про славного Егора мастера да про вилоцараптера ужасного. Ентот сказ мине ишшо прадед Слышко сказывал. А ему евоный прадед Вишкак в ранешные времена передал. А я вот, дед Погуглико, вам енто все нынче сказывать стану. (Кашляет.) Кхе-кхе. А вот как в стародавнее-то времечко не в чужном царстве, дак в нашенском государстве на Уральской стороне, чутка правей от Европы и левей от Азии, недалече от Медной горы поставлен был завод барский — Медногорский Само-цветмет. А подле него пораскинулось городишко Полевской. Тамо всякого понастроено было: церковь, контора, кабак — в опчем, все, как у людей полагается. У нас, на Урале, в том медвежьем углу народ-то суровый был. Но и трудолюбивый тожа. Едолюбивый и пиволюбивый, особливо по праздникам. А некоторые, ишь, на особицу уродились — свободолюбивые.
На сцене в своей избе сидит
на скамейке мастер Егор,
подперев голову руками.
Таков был мастер Егор, но про него в свое время скажу… А в ентом Полевском поселении мужики все камень резали да медь варили при заводе. А бабы репу резали да похлебку варили по избам. Всяк там чего-нибудь резал аль варил. В опчем, все при делах были. И все не на себя, а больше на барском заводе горбатились. Така доля горькая. Кхе. Да, к слову, у тамошних полевчан все из каменю было устроено, даже, слышь-ко, башмаки, чумаданы, игрушки для деток да струменты там и протча. А что из камню неприлично было резать, они на заборе заводском вырезывали. Тут и безграмотный бы дотумкал, кто куда ково послал… (Усмехается.) Хе-хе! В опчем, камнерезов тамо было превеликое множество, хоть пруд имя пруди, хоть в бочках соли, эко место. Так вот ведь наш мастер Егор и средь тех камнерезов был самый камнерезистый. Не погляди, что ён молод был годами и сирота тоже… С малолетства ужо робил помногу и от ентого дела не отлынивал. Такие всякие знатные да мудреные поделки в ту пору выделывал — всем на загляденье!
В это время Егор встает и хмуро ходит по мастерской из угла в угол.
Да вы сами, подикось, видали их в музее Уральского камневаяния и кристаллопластики. Не видали?.. Погуглите-ко! Хучь что мог Егор из любой каменюки малахитовой аль иной какой понавырезать. Поначалу выделывал он без числа всяческие ложки для окрошки да уйму плошек для пюрешек и макарошек (мечтательно) с котлетками… Но опосля его в мастера определили. И должон был Егор с того времени на Барина, хозяина, робить.
На сцене появляется Барин.
То прохаживается, то на часы смотрит, то стоит на месте.
